Гниль в лабиринте

[Alrienel]

Это написалось совсем недавно, само собой.
И блять пошло оно нахуй из моей головы.

But I'm a creep, I'm a weirdo
What the hell am I doing here?
I don't belong here

Ее тошнит от слов.

Слова зарываются в горло, как пепел в землю, встают плотным комом, который мешает жить и дышать и, кажется, ничто в мире не может перебить этот ком — ни вода, ни два пальца в рот, почти достающие до него, но находящие лишь язычок. Она знает — это все слова, слова, их так много, и они пусты, как чистый белый цвет.

Те, кто пал и те, кто выжил — одинаково никчемны, лишь тени себя прежних, бродящие по закоулкам памяти или избегающие их; они повесили на участки проклятого лабиринта таблички «не входить», но двери открываются сами, двери шепчут снова и снова, и ноги приводят их к одному и тому же итогу; она ходит по лабиринту из собственных теней с дрожащим комком пустых слов в горле, и ей хочется смыть все это — все воспоминания, все чувства, себя, растереть в серую пыль, отчистить до первозданной чистоты, наполнить заново, но эти вещи не в ее власти, и порой от осознания этого хочется лишь утопиться из отвращения к самой себе: к оболочке тошноты, к нестабильной форме упадка.

Лабиринт меняет направление и задает новое ее шагам.

Пожалуй, будь у нее перебиты ноги, она бы и то ползла, оставляя за собой кровавые полосы, ведомая желанием найти в этом дерьме хоть что-то нужное, хоть что-то, что не оставит ее в новой жизни, что поможет — проклятье, она хоть жила эти годы или нет, чтобы накопить это?!

Но как и у любого идиота, копящего в сундуках золотые руна, и чешуи драконов, и яблоки гесперид, у нее получается найти в давно запрятанной в глубине лабиринта сокровищнице только гниль, распадающуюся на трупных червей, миазмы и то мерзкое ощущение под пальцами, когда касаешься протухшей плоти своих идеалов и веры, ожидая — и страшась — момента, когда она лопнет, и все содержимое вывалится наружу с чавкающим звуком, явив себя тебе во всем откровении бессмысленности и выдохшейся злобы; так любой яд со временем превращается в прах.

И обернувшись на зеркало в это мгновение, она увидит лишь то, что оно должно было отражать всегда.

Пустоту, зачем-то принявшую облик.
_________________________________________________